Адмирал Империи 7 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников

class="p1">— Вы в ловушке, адмирал, — продолжала Элизабет. — Не позднее чем через сорок пять минут от ваших пяти дредноутов не останется и кусочка нимидийской брони… Просто пыль и оплавленные ошметки, хаотично разбросанные по космосу!

— Сильно сказано, — несколько снисходительно ухмыльнулся Иван Федорович, как показалось Элизабет, даже слегка подмигнув ей. — Вы имеете в виду, то же самое, что осталось от «Индепенденса», «Гуама» и «Замволта»?

— Что-то вроде этого, — согласилась Уоррен, сдерживая эмоции, чтобы не обозвать наглого «раски» последними словами. Самсонов знал куда бить и безошибочно определил, что для дивизионного адмирала нет ничего страшней потери своих вымпелов, да еще при таких нелепых обстоятельствах. Элизабет скрежетала зубами, но всеми силами не показывала, что удар русского командующего пришелся в незащищенное место, — только без возможности эвакуации ваших чертовых экипажей… Пусть мои корабли и погибли, но больше половины их команд спасены. В вашем же случае, мистер Самсонов, такого подарка не будет…

— Вот в чем-чем, а в этом я не сомневался, — кивнул, соглашаясь, Иван Федорович. — Видите ли, госпожа американка, я и мои моряки знаем с кем имеем дело, поэтому заранее готовы к тому, чтобы погибнуть, не рассчитывая на милость победителя… Ведь вы — «янки», а у «янки» нет, ни чести, ни благородства!

— Отнюдь, — не согласилась Элизабет Уоррен, — как раз человеколюбие и нежелание плодить лишние жертвы вынудило меня выйти на связь, даже с таким неприятным человеком, как вы…

— О, знаете такие слова как «человеколюбие»? — вскинул брови Самсонов. — Я удивлен…

— Не будем тянуть время, — прервала Ивана Федоровича, адмирал Уоррен. — Вот мое предложение. Вы выкидываете «белый» код-сигнал о капитуляции, прекращаете заградительный огонь и деактивируете остатки своих защитных щитов… После этого на борт ваших кораблей взойдут призовые команды, которым вы передадите шифры доступа к управлению…

— Я прямо заслушался, — глаза командующего от наглости его собеседницы полезли на лоб. — Это все или и для меня будет какой-то бонус?

— Главным призом будет ваша жизнь, — ответила Элизабет. — А так же сохраненные жизни ваших людей, адмирал… Я понимаю, вы готовы умереть и все такое… Но подумайте о более чем тысяче подчиненных, которые совсем скоро погибнут… Либо выживут, если вы примете мои условия. Со своей стороны я, как офицер Американской Сенатской Республики, обязуюсь и клянусь, что с лично вами и с остальными пленными будут обращаться согласно военной конвенции и не применять никаких незаконных и бесчеловечных методов обращения…

— Гладко стелешь, змея, — процедил сквозь зубы наш командующий, смотря на экран своих мониторов и о чем-то усердно размышляя.

— Не стоит ругаться, сэр, — победно улыбнулась Элизабет Уоррен, не разобрав через синхронизатор, что же имел в виду этот усатый адмирал, и кажется, ловя в его взгляде некую обреченность. — Смиритесь с поражением…

— Дайте мне время на раздумье, — после минутного молчания попросил Иван Федорович.

— Не пытайтесь играть со мной, — отрицательно покачала головой американка. — Время, чтобы восстановить энергетические поля?

— Не говорите чушь, как можно их восстановить за короткий срок, — ответил Иван Федорович.

— Хорошо, — сказала Элизабет. — Сколько вам нужно времени?

— Десять минут, чтобы все обдумать…

— Даю вам пять, — кивнула вице-адмирал, — при этом не ждите, что я снижу хоть на процент интенсивность огня… Ваши корабли по-прежнему будут получать хорошую порцию плазмы, чтобы вам думалось быстрей… Все, конец связи…

Элизабет нажала на кнопку, и Самсонов исчез с экрана.

— Неплохо, похоже, я продавила старика, — улыбнулась она сама себе. — И не такой уж он страшный, как кажется на первый взгляд… Эти «раски» только с виду грозные, а чуть нажмешь и поплыли… Впрочем, все мужики такие, наши не лучше…

Ровно через пять стандартных минут с «Бремертона» на «Громобой» снова поступил вызов на связь. Самсонов показался Элизабет еще задумчивей и смурней, чем в первый раз.

— Я готов согласиться на сдачу кораблей, но только с дополнительным условием, — медленно произнес командующий.

— Говорите, — Элизабет замерла в ожидании скорой победы, — я слушаю и выполню его, если оно разумно…

— Вы отпускаете экипажи российских кораблей, не преследуете спасательные шаттлы и даете всем моим людям уйти, — решительно заявил Иван Федорович. — Только так я могу уговорить собственных моряков сложить оружие…

— Это невозможно! — запротестовала адмирал Уоррен. — Я не имею на это права!

— Оставьте эту театральную постановку с выпученными глазами и повизгиванием, — покривился Самсонов. — Все вы можете и на все право имеете… К тому же я как старший по званию и должности готов сдаться… Но только я…

Между Элизабет и нашим командующим началась дуэль взглядов, где каждый пытался понять мысли другого. Слишком ценным призом были эти пять русских дредноутов, с помощью которых Элизабет не только могла восстановить первоначальную мощь своей дивизии. 25-ая «легкая» благодаря «Ретвизану» и «Громобою» могла легко получить статус «ударной» и занять место первой дивизии 4-го «вспомогательного» флота.

— К чертям эту жалкую тысячу русских космоморяков, — решилась на сделку адмирал Уоррен. — Перебью их после, если этим доходягам вообще доведется еще служить, ведь лишних кораблей у Российского флота просто нет…

— Кроме вас в плен должны сдаться еще Василий Козицын и Дамир Хиляев, — Элизабет уточнила фамилии дивизионных адмиралов по таблице на экране. — Это не обсуждается, командующий… И не врите мне, что данных персонажей нет рядом с вами. Я вижу флагманские вымпелы 3-ей и 15-ой дивизии Черноморского космического флота… А значит, Хиляев и Козицын тоже здесь… В остальном, я согласна на условия. Все российские космоморяки, кроме вас троих, могут покинуть сектор на спасательных шаттлах, мешать эвакуации мы не будем. Конечно, при условии передачи в целости и сохранности пяти ваших дредноутов…

— Я услышал, — кивнул Самсонов. — И даю на это свое предварительное согласие…

— Что это такое значит «предварительное согласие»? — снова начала грешить на синхронный переводчик, Уоррен.

— Это означает, что лично я согласен на выдвинутые условия, — ответил Иван Федорович, тяжело вздыхая. — Думаю, что смогу так же уговорить упомянутых вами адмиралов… Но…

— Уговорить? — не поняла Элизабет. — У вас что не флот, а какая-то группа друзей по интересам? Вы же командующий и имеете право приказать! Что в Российской Империи отменен принцип единоначалия и воинский устав⁈

— Чья бы корова мычала, — огрызнулся Самсонов. — Вам бы американцам заткнуться на тему воинского устава. Я недавно наблюдал картину как два республиканских флота, в нарушение всех возможных уставов и правил, долбали друг по другу из плазменных пушек. И если я не ошибаюсь, кажется, лично вы ухайдокали одного из дивизионных адмиралов 6-го флота…

— Сейчас не об этом, — отрезала Элизабет, сдерживая гнев. — Объяснитесь по поводу ранее сказанного…

— Объясняю, — повысил голос Иван Федорович. — Не только во флотах АСР существует принцип коллегиальности, а так же возможность неподчинения преступному, как считают младшие чины, приказу старшего по званию… И если я не уговорю моих ребят сложить оружие и выкинуть «белый» код-сигнал, наш с вами договор будет лишь пустой тратой времени…

Поэтому, не торопите меня — это раз, немедленно прекратите огонь по моим кораблям — это два…

Да-да, не мотайте головой… Если во время моих переговоров с экипажами вы будете по нам палить, гарантирую что ни на какую сделку и капитуляцию «черноморцы» не пойдут…

И третье, на все про все мне нужно не менее получаса времени… Думайте, дамочка…

Глава 23

Элизабет молчала, пытаясь найти в словах командующего подвох. Однако не находила ничего подозрительного. Пропустив мимо ушей нахальное обращение «дамочка», адмирал Уоррен сейчас решала, что ей максимально выгодно. С одной стороны, 25-ая относительно без особых усилий и дополнительных потерь может разобраться со сжавшимися в единый комок пятью кораблями «раски» и тем самым отомстить за гибель «Индепенденса», «Гуама» и «Замволта». С другой, те же самые пять дредноутов, два из которых являлись флагманами, один — дивизии, второй — целого флота, необычайно сильно манили к себе Лизу своими характеристиками.

Американка невероятно желала заполучить «Громобой» и «Ретвизан», и плюсом еще три тяжелых крейсера первого ранга, ведь введя трофейные вымпелы в состав своей дивизии у Элизабет появляются нереальные бонусы в продолжающейся кампании. В свою очередь, она точно не отдаст ни одного из призовых кораблей кому-либо еще, правила устава позволяли этого не делать. Пожалуй, только главнокомандующий Коннор Дэвис мог отдельным приказом лишить Уоррен ценных трофеев, но его рядом не было,